Гриша Брускин. Всюду жизнь

В творчестве художника Гриши Брускина зритель сталкивается с двумя темами. Одна из них связана с мифом об иудаизме. Другая — с коммунистическим. Произведения художника — живописные и скульптурные — образы-фантомы, возникающие словно из сна, уходящих воспоминаний или воскресшие в памяти из глубины сознания. Персонажи его картин и скульптурных групп заключены в оболочки тех пластических форм, которые так хорошо знакомы поколению Брускина. В пору его детства в скверах и на площадях городов, поселков всей России (тогдашнего Советского Союза) стояли гипсовые фигуры спортсменов, пионеров, героев, как правило, уродливые в своей невыразительности. Их намеренная бесполость, ставшая эстетическим модулем социалистического реализма, тиражировалась в разного вида плакатах, учебных пособиях и прочей так называемой наглядной агитации, вторгавшейся в быт каждого советского человека. Фоном, усиливающим воздействие такого рода воспитания, были политизированные и идеологизированные тексты газет, лозунгов, надписей. Гриша Брускин, как и многие художники, выросшие в Советском Союзе после Второй мировой войны, — из этой жизни. Его художественное сознание, отрицавшее навязанную эстетику, реконструировало образный мир, в котором привычные модули, использованные как архетипы, парадоксально трансформированы в свою противоположность. Персонажи Брускина — это не пародии. Обращение к стереотипам — это прием, помогающий сконцентрировать, заострить внимание зрителей, ввести их в атмосферу, в которой существуют созданные художником образы.