Фрагмент интерьера комнаты повесившегося

В 1986 году четверо друзей решают объединиться в художественную группу — она получила название «Чемпионы мира». Несмотря на свое недолгое существование (фактически группа распалась два года спустя), она стала одним из ярких художественных явлений пере‑стройки. Костяк группы, Гия Абрамишвили, Константин Латышев, Борис Матросов и Андрей Яхнин, вместе учились в московской школе № 96 в Большом Тишинском переулке, где преподавал физику особенный учитель — Евгений Матусов. Он устраивал для старшеклассников встречи с интересными людьми, среди которых были Борис Гребенщиков, Свен Гундлах и Константин Звездочетов. Общение с последним переросло сперва в дружбу, а затем в совместную художественную практику.

Основным инструментом, позволяющим препарировать как советскую реальность конца 1980‑х годов, так и особый, закрытый мир неофициального искусства, «чемпионы» избрали иронию. Высмеиванию подвергались и заумные практики московских концептуалистов старшего поколения, и государственные спортивные и общественные объединения с их изживающими себя методами преобразования групп индивидов в коллективы. Акции и манифестации «чемпионов» носили абсурдистский и спонтанный характер, вдруг возникнувшая идея «бессмысленного подвига» сразу же воплощалась, стирая границы между искусством и жизнью. Художники поворачивали вспять реки, с помощью шампуня и тряпок отмывали черноморские скалы и набережную, создавали картины и объекты из бросовых материалов, совершенно не заботясь о сохранности работ после показа на однодневной выставке.

При создании графических и живописных произведений «чемпионы» пародировали бригадный метод выполнения госзаказа на художественную продукцию. Участники группы издавали приказ, который подробно регламентировал не только само изображение, но и количество доступных материалов для художника‑исполнителя. Броская, крикливая живопись «чемпионов» стилистически близка детскому рисунку и народному лубку, комиксу и плакатной эстетике.

«Фрагмент интерьера комнаты повесившегося» Бориса Матросова отсылает к волновавшей его долгое время картине Поля Сезанна «Дом повешенного» (1873). Художник будто затягивает зрителя внутрь деревенской постройки на фоне безмятежного прованского пейзажа, где следы трагедии обнаруживают себя без прикрас. Преобладающие в работе знаменитого постимпрессиониста разнообразные оттенки зеленого Матросов преобразует в холодный, концентрированный цвет советских больничных стен, сквозь бело‑бирюзовый окрас которых проступает выпуклая петля, выполненная художником из керамической пасты.