27 декабря 2021
Поделиться

Искусство в городе: петербургские перформативные практики 1990-х годов

 

Группа «СВОИ» была основана в 1987 году студентами «Мухи» — Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени Веры Мухиной. Участниками объединения стали Павел Вещев, Дмитрий Дудник, Маня Котлин, Виктор Кузнецов (выступавший под псевдонимом Гиппер-Пуппер), Александр Менус, Макса (Любовь Максютина), Света Носова, Герман Петровых, Александр Подобед, Михаил Ткачев[1]. После завершения учебы художники решили остаться вместе, чтобы придумывать групповые выставки и перформативные выступления. Активный период коллективной работы «СВОИХ» продлился до 1992 года. Позже Александр Подобед, взявший на себя роль архивиста этого объединения, описал стратегию их совместности: «Вместо единой концепции и общего стилизма, привычно объединявших многие группы, “СВОИ” представляли живой организм, где каждый участник играл совершенно особенную, не похожую на других роль <…> Именно понимание уникальности всякой личности легло в основу названия группы, изначально полагавшей, что все вокруг — скорее СВОИ, чем чужие»[2]. 

Каждый из художников объединения, работая над графикой или коллажами, объектами или живописью, искал свой круг тем и свой пластический язык. Несмотря на «несхожесть» произведений, в них можно найти общее — молодые авторы очевидно интересовались художественными движениями первой половины XX века — от фовизма до сюрреализма — и применяли знания о них для создания работ. Но все же главной объединяющей практикой для группы были хеппенинги, в которых многое строится на импровизации и открытости к взаимодействию со зрителями. Сегодня удивляет, что недавние выпускники «Мухи», вуза, готовящего дизайнеров и художников-прикладников, решили всерьез работать с этой формой в 1989 году, когда сведения о международном современном искусстве поступали разрозненно. Даже когда Джон Кейдж, один из родоначальников хеппенинга, посетил Ленинград годом ранее, «СВОИ» с ним не встречались. Генеалогия их искусства более запутанная.

По воспоминаниям участников группы, одним из важных этапов, повлиявших на их художественные практики, был Экспериментальный учебный курс Мухинского училища, превратившийся в 1986 году в кафедру системного и программного дизайна. «СВОИ» были в числе ее первых выпускников. Возглавлял экспериментальное подразделение Евгений Лазарев. Занимаясь теорией дизайна в Ленинградском филиале ВНИИТЭ (Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики), он пришел к представлению о том, что для развития этой дисциплины нужно создавать системный, проектный подход. 

Фотодокументация перформансов группы «СВОИ» (1989–1990), опубликованная в каталоге ретроспективной выставки «СВОИ». Библиотека Музея современного искусства «Гараж»

Студенты его кафедры должны были стать не «художниками-оформителями промышленных изделий», но дизайнерами, создающими «прообразы (проекты) новых предметных систем с новыми функциональными и эстетическими свойствами»[3]. Экспериментальными были не только задачи кафедры, сами подходы к обучению тоже отличались от традиционных. Например, в рамках диплома выпуску 1987 года было предложено представить, какие новые типы профессий, связанных с их специальностью, могли бы появиться в будущем. Для придуманных моделей (дизайнер-прогнозист, дизайнер-коммуникатор, дизайнер-артефактор, дизайнер-эколог и других) студенты должны были найти соответствующую визуальную форму[4]. Большая часть выпускников, включая «СВОИХ», решили сделать инсталляции или объекты, подозрительно напоминающие костюмы «Триадического балета» времен Баухауса или оформление оперы русских футуристов «Победа над Солнцем», а также скульптуры Александра Колдера, дизайн Эль Лисицкого и другие образцы модернистских поисков.

Второй «школой» для группы «СВОИ» стал театр «Дерево», организованный Антоном Адасинским. В 1980-е годы он успел поучиться у Вячеслава Полунина, посотрудничать с «Поп-механикой», сделать шоу, обыгрывающее эстетику советского парада, для рок-группы «АВИА», увлечься практиками японского буто и создать свой коллектив, который был готов разделить этот интерес. Одной из форм работы «Дерева» были абсурдистские уличные выступления. Во время одного из них Адасинский, медленно и выразительно раскрывая и сворачивая тело, перемещался по белой полосе, разделяющей потоки машин на Невском проспекте. Перед собой он держал на привязи чучело птички, которое он перемещал и сам же пытался «догнать». Во время другого перформанса случайным прохожим предлагалось сесть на стул и на время спрятаться под маской из сырого гипса, чтобы заново открыть собственные ощущения, когда слегка затвердевший слепок будет снят[5]. 

«СВОИМ» Адасинский предложил оформить пространство, по которому зритель проходил к небольшому залу в Ленинградском дворце молодежи, где «Дерево» показывало свои выступления. Некоторые из объектов, созданных художниками, стали использоваться для перформативных постановок театра.

«СВОИ» решили придумывать хеппенинги, отталкиваясь от практик «Дерева», таких как выход в уличное пространство, работа с импровизированными действиями, отказ от сюжета, создание коллажа из эпизодов, придуманных разными участниками группы, физическое взаимодействие со зрителями. Помимо художников, входящих в группу, участниками их выступлений стали Дмитрий Тюльпанов и Алексей Меркушев из «Дерева» и контрабасист Владимир Волков. Однако главным событием в хеппенингах «СВОИХ» было не выступление перформеров, а постепенное преображение пространства. 

Фотодокументация перформансов группы «СВОИ» (1989–1990), опубликованная в каталоге ретроспективной выставки «СВОИ». Библиотека Музея современного искусства «Гараж»

Чаще всего местом проведения «абсурдистских» выступлений становились облезлые дворы дома на Пушкинской-10, который в конце 1980-х захватили художники и музыканты. Здесь произошел хеппенинг «Самолет», описанный в архиве Александра Подобеда наиболее подробно: «Двигаясь за человеком-невидимкой, сквозь экраны из кальки, мы оказываемся в первом дворе-колодце, превращенном из мусорной свалки в белоснежный рельеф. У подножия бумажной горы Человек с контрабасом (Владимир Волков) извлекает рваные звуки-паузы. <…> Постепенно… действие перетекает во второй внутренний двор. В центре огромного белого поля гипсовая фигура Человека без лица (Алексей Меркушев). Во все стороны от нее тянутся веревки-нити, будто опутывая двор паутиной. Два человека в черно-белых костюмах, двигаясь от центра к краю, быстро заполняют графикой все поле. Одновременно по всему периметру белого квадрата работают люди в голубых и розовых купальных шапочках: одни украшают двор орнаментом, другие разворачивают уходящие ввысь свитки с иероглифическими линиями, третьи поливают водой гипсовые фигуры в углу, которые внезапно синеют на глазах. <…> На белом квадрате двора, хаотически двигаясь из разных точек, люди в шапочках начинают ожесточенно строить непонятную конструкцию. Из хлама появляется фюзеляж, крылья, двигатель, выезжает тележка с чемоданами. Идет погрузка. Из дальнего угла истерически хохоча выползает Человек без лица, волоча за собой группу гипсовых товарищей. Разрушает белое поле, конструкцию, жизнь. Падает в конце рисунка, тупо завершая его. Как в обратном кино, все детали конструкции по цепочке исчезают в глубине кадра. <…> Человек в черно-белом костюме сажает маленькую фигурку самолета на белое поле. Июль, идет снег»[6].

Изучая документацию «СВОИХ», обнаруживаешь, что принципы организации их перформативных событий во многом совпадают с описанием американских хеппенингов конца 1950–1960-х годов, которое дала Сьюзан Сонтаг[7]. Работа не на сцене, а в загроможденных пространствах; сосредоточенность на материалах, которая сближает эти выступления «уже не с театром, а с живописью»; отсутствие сюжета, завязки и кульминации, вместо которых — алогичная цепочка событий, напоминающая сновидение; непредсказуемая для зрителей длительность события и потеря ощущения времени — все эти характеристики подходят для хеппенинга ленинградской группы. Конечно, «СВОИ» делали перформативные события много позже американских коллег и что-то знали об их практиках, но многие открытия 1960-х годов они повторили случайно. Но если хеппенинг, о котором пишет Сонтаг, должен агрессивно «встряхнуть» зрителя, выводя его из «эмоциональной анестезии», то перформативные события «СВОИХ» скорее были ответом на эпоху стремительных перемен. Чтобы справиться с абсурдом и неустроенностью реальности, художники предпочли организовывать «алогичные сны» наяву. 

Примечания

Статья Ирины Актугановой «“Выйти вон” в чудесные пространства», опубликованная в газете «Смена». 1990. Архив музея современного искусства «Гараж», фонд Любови Гуревич

[1]. Ершов Г. Группа «СВОИ» // СВОИ [Каталог выставки]. СПб.: Малый зал ЦВЗ «Манеж», 2011. С. 3–4.

[2]. Подобед А. Феномен группы «СВОИ». Архив Александра Подобеда.

[3]. Дубровская А. Кафедра «Программный дизайн». Возникновение, история, дипломные проекты. URL: https://www.designspb.ru/news/articles/department_o_software_design.

[4]. Там же.

[5]. «Клоунада позволяет перевернуть мир». Интервью Бориса Барабанова с Антоном Адасинским // Коммерсантъ. 8 февраля 2017. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3213024.

[6]. Подобед А. Психоделические перформансы группы «СВОИ». «Самолет» (1989). Архив Александра Подобеда.

[7]. Хэппенинги: искусство безоглядных сопоставлений // Сонтаг С. Против интерпретации и другие эссе. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 277.

 

Проект «Искусство в городе: петербургские перформативные практики 1990-х годов» подготовлен Анастасией Котылевой и Марией Удовыдченко для одноименного подкаста, представленного на стенде Музея на 9-й Международной ярмарке современного искусства Cosmoscow.

Рассылка
Оставьте ваш e-mail, чтобы получать наши новости